МАРГИНАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА — совокупность локальных К. (субкультур), базисные принципы которых оцениваются, с точки зрения господствующего культурного канона, как чуждые или враждебные. Социокультурный статус М.К. определяется их размещением на «окраинах» соответствующих культурных систем, частичным пересечением с каждой из них и лишь частичным признанием с их стороны. Таким образом, маргинальность культурного образца всегда конкретно-исторична.
Объективными условиями формирования М.К. являются процессы трансформации общества (модернизация, «пере-стройка» и т.п.), изменения социальной структуры (появление новых социальных групп или потеря ими прежнего статуса), различные формы взаимодействия К. (от военных конфликтов до экономического сотрудничества и культурного обмена). Ситуация маргинальности возникает при одновременном (вынужденном или добровольном) существовании группы или индивида в поле действия несовместимых или конфликтных культурных паттернов.
Характерная для М.К. «нелинейность», «коллажность», как результат спонтанного усвоения разноплановых ценностей и стандартов, заимствованных из различных (нередко конфликтующих) социокультурных систем, препятствует процессу культурной самоидентификации в его привычной, «легитимной» форме. В то же время возможность прямого доступа к разнообразным «архивам» К. разных стран и эпох создает в рамках М.К. условия для ролевых культурных экспериментов, построения специфической культурной среды из заимствованного или уже «отработанного» в рамках наличной К. материала.
Неоднородность и противоречивость «рабочего материала» маргинального сознания нередко проявляется в обострении внутреннего дискомфорта и актуализации различных форм девиантного (отклоняющегося) поведения. Последнее может проявляться в повышенно агрессивной социальной активности с ориентацией на самоутверждение (от одержимости художественным творчеством до уголовно-криминальных проектов), увлеченности радикальными социальными движениями (националистического, конфессионального или политического плана) или, напротив, в обращении к отрешенности и пассивности, ведущим в итоге к культурной самоизоляции «подпольного» индивида. Различные формы М.К. служат своеобразной «игровой площадкой» новых языков К., тем полем, где в результате причудливого взаимопересечения «официальных» и «М.» образов реальности формируется набор принципиально новых культурных предложений, возникающих как результат «неправильной», нестандартной (а значит — спонтанной, неуправляемой) культурной коммуникации.
Особенно заметным это становится в переходные или кризисные этапы развития общества, когда совокупность М. культурных сценариев нередко приобретает статус контркультуры — реального конкурента актуального культурного стандарта.
Таким образом, происходит «негативная легитимация» М.К. в качестве существенного фактора динамики К. Дальнейшие сценарии включения маргинальных культурных образцов в пространство «большой» К. (превращение в новый культурный канон, трансформация в «приемлемую» субкультуру, полная ассимиляция в пространстве обновленной «большой» К.) порождают в любом случае очередной Большой Стиль и, соответственно, его новые М. окраины. Однако происходящий в настоящее время переход от авторитарного, или «закрытого», к «открытому», или «мозаичному» (А. Моль), типу построения культурного пространства объективно способствует ослаблению традиционного конфликта руководящего «центра» и мятежной «периферии». Последнее означает расширение «диапазона приемлемости», трансформацию М. культурных ценностей, прежде агрессивно вытеснявшихся из широкого употребления, в естественный компонент наличной культурной среды.
М.Р. Жбанков