ЧЕЛОВЕКОЗНАНИЕ (англ. anthropology; от греч. anthropos — человек + logos — слово) — широкий круг знаний, охватывающий в той или иной мере все разделы духовной культуры, в центре которого находятся вопросы о том, что такое человек (в чем его сущность или природа), как он взаимосвязан с окружающим миром, в чем смысл его существования, каким он должен быть, каким способом он может стать лучше. Короче, под Ч. понимается то содержание духовной культуры, которое служит удовлетворению потребности людей в самопознании и самосовершенствовании. Если допустить синонимию «Ч.» и «антропологии», то можно выделить, по крайней мере, 4 значения Ч., различающиеся своей широтой: 1) Ч. как вся совокупность знаний о человеке; 2) Ч. как все науки о человеке (научное Ч.); 3) Ч. как комплексная наука о человеке (западный вариант антропологии); 4) Ч. как физическая (в идеале биологическая) антропология (сов. модель антропологии).
Знания м. б. не только научные, но и вненаучные — фольклорные, мифологические, философские, религиозные, художественные, житейские и «паранаучные» (хиромантия, френология, астрология, графология, физиогномика, парапсихология). Позитивистские требования строгого разграничения знания и веры, теории и гипотезы, науки и метафизики далеко не всегда выполнимы и полезны. Принципиальные трудности с определением
степени достоверности знания обнаруживаются во всех науках, не исключая естественных. У гуманитариев они вырастают до таких размеров, что приходится мириться с невоспроизводимыми фактами, субъективными отчетами, понимающими методами, научными аллегориями и метафорами, прагматическими критериями истины. За пределами науки — в сфере метафизики и религии с их трансцендентными вопросами и предметами — также ведется поиск и обоснование гуманитарного знания. Очевидно, вненаучное Ч. сохраняет фундаментальное значение для гуманистических направлений в педагогике (см. Психологическая педагогика), психотерапии, медицине, политике и т. д.
Первым шагом человека в духовном творчестве и познании себя было создание
мифов. Примечательно, что самыми распространенными среди них были антропогонические мифы, рассказывающие о происхождении человека, его отдельных органов, свойств или способностей. Историко-этнографическая коллекция мифов поражает своим сюжетным и поэтическим богатством: в ней отыскиваются и рассказы о космическом происхождении людей, и о процессе эволюционного преобразования обезьяны в человека. Большим разнообразием отличаются близнечные мифы и мифы о душе. Анализ огромного количества данных археологии, этнографии, мифологии, фольклористики и лингвистики позволяет с уверенностью предполагать зарождение у первобытного Homo sapiens сложной системы верований, обычаев и обрядов, опирающихся на идею о соединении в человеке 2 различных начал: души и тела (см. Анимизм, Дуализм, Психофизическая проблема). Говоря языком нем. классической философии, осознавшая себя душа первобытного человека возвысилась до состояния духа.
Человек — его повседневные труды и заботы, героические дела и авантюрные приключения, бурные страсти и нежные чувства, многообразие человеческих судеб, характеров, мотивов — занимает центральное место в
художественном творчестве, особенно в литературном (см. Психологизм). Мир художественных образов имеет особенно большую ценность для психологии и др. наук, связанных с человеческой душой; отметим, в частности, тот факт, что литературные персонажи довольно часто служат прототипами и эпонимами для психологических и психиатрических концептов (напр., эффект Пигмалиона, принцип Поллианны, синдромы Алисы в стране чудес, Манилова, Хлестакова и Мюнхгаузена; этот список можно было бы расширить за счет названий синдромов и комплексов, связанных с мифологическими личностями — Геракл, Эдип, Диана, Каин и т. д.). Можно считать вполне основательным давнее предложение Гордона Олпорта связать литературный подход к исследованию личности с научным, создав научно-гуманистическую систему изучения личности (см. Знание живое, Психология искусства). Такая система должна быть взаимополезной, поскольку, как писал Анатоль Франс: «Наука без литературы схематична и груба; литература без науки пуста, ибо сущность литературы — знание».
Интерес к человеку обнаруживается у с
амого истока великой древнегреч.
философии.
Ее призыв к человеку — познать себя, подкрепленный авторитетом Сократа, стал символическим девизом всего Ч. Первым, кто вполне ясно поставил задачу системы Ч. как мировоззрения был И. Кант. В «Антропологии с прагматической т. зр.» (1798) содержится важная мысль, что назначение культуры состоит в том, чтобы сделать человека своим главным предметом познания и преобразования. По Канту, антропология, как «учение, касающееся человека и изложенное в систематическом виде», заслуживает название «мироведения». В качестве его источников Кант указывал: самонаблюдение; наблюдения за др. людьми; сообщения путешественников о др. народах; всеобщую историю и биографии; художественную литературу. Возрождение философской антропологии в XX столетии связывают с творчеством М. Шелера. Шелер и его последователи (Г. Плеснер, А. Гелен, А. Портман и др.) стремились соединить философскую традицию учений о человеке с важнейшими результатами научного изучения человека, предполагая построить целостный образ человека.
Велико и неоднородно
религиозное знание о человеке. Во-первых, человек всегда был одним из важнейших объектов вероучения, вследствие чего самопознание выступало как необходимый элемент воспитания человека. В систематическом и истолкованном виде канонические знания о человеке представлены в религиозной (теологической) антропологии. Во-вторых, самоанализ, самоконтроль и самоиспытания издавна практиковались как способы нравственного совершенствования человека в самых разных религиозных системах, в частности в пифагореизме, индуизме, буддизме, суфизме и христианстве. Систематизацией подобных способов занимается аскетическое богословие (аскетика, см. Аскетизм). В-третьих, религиозные мыслители занимались глубокими научно-философскими исследованиями человека, пытаясь объяснить непонятные и удивительные его свойства. «И люди идут дивиться горным высотам, морским валам, речным просторам, океану, объемлющему землю, круговращению звезд, — а себя самих оставляют в стороне!» (Августин).
Науки о человеке принято подразделять на естественные и гуманитарные. К первым относят, напр., генетику, анатомию и физиологию человека, физическую антропологию, медицину. Гуманитарные науки прежде всего интересуются явлениями, которые выделяют человека из животного мира, тогда как естественные науки акцентируют то, что объединяет человека с животными — гены, анатомическое строение, рефлексы, биохимия и т. п. По давней традиции, к гуманитарным наукам причислены науки, изучающие человека в сфере его умственной, нравственной и общественной деятельности: археология, филология, языкознание, история, социология, этнология, искусствознание, мифология, педагогика, криминология, правоведение, политология, психология человека, антропогеография и др. Удачно определил термин «гуманитарные науки» культуролог Г. Д. Гачев (1991): «
Гуманитарные (от homo) — занимаются человеком, его психикой, материальной и духовной культурой, обществом людей. Это есть самосознание человечества, исполнение Сократовой заповеди: «Познай самого себя», есть рефлексия вовнутрь человека и в построенный им искусственный мир культуры». Однако не все науки однозначно распределяются на категории естественные и гуманитарные (примером является как раз психология человека).
Вопрос о разграничении наук о человеке и обществе весьма хитрый и основательно запутанный. Проводить границу между ними — занятие малопродуктивное. Западные социологи давно смирились с трудностями разграничения социологии и др. гуманитарных наук, предпочитая говорить о тесных узах социологии с антропологией, психологией, экономикой, политологией, историей — ее «двоюродными сестрами». Все они объединяются под разными именами: «социальные науки», «бихевиоральные науки», «общественно-психологические науки» (Питирим Сорокин) и т. д. Особо отметим, что в англоязычных странах
антропология
— это комплексная наука, включающая не только физическую (биологическую) антропологию, но и культурную, социальную и психологическую антропологии, а также доисторическую археологию и этнолингвистику Своеобразие этого объединения заключается в том, что оно не исключает иных объединений данных наук или же их самостоятельного существования (в плане организации исследований, подготовки специалистов и систематизации знаний)
. Фактически, некоторые науки имеют как бы двойное или тройное гражданство (напр., этнопсихология). Можно сказать, что идея Ф. Бэкона о принадлежности наук об обществе к Ч. доказала свою жизнеспособность. Также безосновательны усилия отделить от Ч. «науки о духе». Понимая это, Э. Кассирер для своего «Эссе о человеке» выбрал характерный подзаголовок: «Введение в философию человеческой культуры».
С идеей преодоления раздробленности «отечественных» наук о человеке в 1960-е г. выступил психолог Б. Г. Ананьев. Призывая к объединению чуть ли не всех наук вокруг проблемы человека, центральное место он отвел психологии (см. Психологизм). В этом призыве не учитывается, что и лингвисты, и географы, и даже физические антропологи в не меньшей степени осознают положение своих наук как связывающих естество- и обществознание. Др. подход к интеграции научного Ч. разрабатывался философом Г. П. Щедровицким. В его концепции соблюдается принцип равноправия наук, хотя задача интеграции ставится не по отношению к массивам знания, создаваемым отдельными науками, а по отношению к 3-м «полярным представлениям» человека: как функционального элемента социальной системы, как свободной и суверенной личности, как организма. Привычные образы структуры Ч. — «лестница», «дерево», «слоеный пирог», «иерархия». Психология в них либо вообще не представлена как самостоятельная наука (О. Конт), либо занимает срединное положение между социальными и биологическими науками. Более эффективен др. образ — сферическая структура, в которой нет разделения на крайних и срединных, на высших и низших, но м. б. введена многомерная система координат и полюсов. (Б. М.)