Профессия – специалист по снам
— Организаторы твоих семинаров и встреч представляют тебя, как ведущего специалиста по снам в России. Объясни, пожалуйста, что это такое? Что ты вообще делаешь?
— Я делю все. С помощью снов можно решить практически любые вопросы, актуальные для человека. В культурах древности умение понимать язык снов было принципиальным. С их точки зрения, если человек не видит или не понимает свои сны, можно сказать, что он и не живет. Так же считают современные аборигены Австралии, шаманы Тувы, — те, кто не утратил единства с природой. Умение понимать свои сны и, с их помощью, себя, изначально заложено в каждом человеке. Я помогаю людям вспомнить его, разархивировать эти знания.
— А кем ты ощущаешь себя в большей степени: исследователем, изучающим язык снов или консультантом, помогающим людям решить их проблемы?
— Ни тем, ни другим. Я, скорее, просто проводник между человеком и его снами.
— Руководствуешься ли ты сама знаками, которые дают тебе сны и чем это тебе помогает?
— Например, довольно часто у меня бывают сны-предупреждения, дескать, «туда не ходи — снег башка попадет». Порой я беру это во внимание, а иногда — пытаюсь действовать наперекор, и тогда сны опять меня предупреждают, а я стараюсь это учесть. Это как течение реки. Вода редко движется строго по прямой. Натыкаясь на препятствие, она обходит его, ищет путь наименьшего сопротивления, и потом снова устремляется в прежнем направлении. Так и я, в чем-то корректирую свою жизнь для того, чтобы свободнее продолжать двигаться дальше. Иногда, правда, я упорно пренебрегаю предупреждениями снов, и все равно продолжаю делать по-своему… Но тут уж, как говорится, виновата сама. Это мой выбор.
— Помогает ли тебе работа, в делах практических? Например, в финансовых вопросах.
— Когда занимаешься духовными практиками, акценты в жизни, конечно, смещаются, и материальное становится несколько менее важным, чем для других людей. Скажем, через некоторое время после окончания института, я работала в банке. Там я имела возможность развивать карьеру, получать дополнительное образование, но предпочла отказаться от этого ради того, что было для меня интереснее. В то же время, духовность совсем не подразумевает бедности. Порой у практикующих людей бывает «задвиг», когда они считают, что материальная сфера для них совершенно не важна, махают рукой на бытовые вопросы, начинают ходить в рванине и все в таком духе. Это тоже не правильно. Есть много людей, у которых духовность сочетается и с богатством. Например, […] Ринпоче — один из современных реализованных буддистов, фактически «святой». Это очень богатый человек, но он не концентрируется на своем достатке. Хотя он мог бы наслаждаться своими богатствами один, он строит на эти деньги ретрит-центры по всему миру. Мне самой, когда я только начинала свою деятельность, казалось, что самым правильным для меня было бы жить где-нибудь в лесной избушке и принимать там тех, кому нужна помощь за столько, сколько человек сам захочет дать. Но потом я поняла, что достаток тоже является показателем духовности. Сейчас, когда я приезжаю куда-то с семинарами, у меня не возникает проблем финансового характера. Люди уважительно относятся к тому, что я делаю.
— Скажи, пожалуйста, а как ты пришла к своей работе?
— Самое последнее, чего я хотела для себя в юности — это стать психологом, но меня все буквально толкало в эту профессию. Когда я пыталась сопротивляться, мне постоянно «давали по голове». Сначала я хотела поступать на религиоведа, но этот факультет находился в Химках, и мне было далеко туда ездить. Поэтому мне пришлось пойти не искусствоведение. Однако через год обучения обстоятельства все равно сложились так, что мне пришлось перевестись на факультет педагогики и психологии.
— Тем не менее, даже, когда ты не собиралась становиться психологом, мысли о том, чтобы учиться, например, на бухгалтера или кулинара тебя, очевидно, не посещали. Что вызвало интерес к «тонким материям»? Что-то в семье, в детских впечатлениях?
— Я всегда была не такая как все. Так что, я думаю, мой выбор был предопределен. Дело в том, что я родилась очень слабым и болезненным ребенком. Практически все детство то и дело умирала. Родным пришлось пережить со мной много беспокойства. Например, мне что-то постоянно виделось. Когда я об этом рассказывала, мама таскала меня по психиатрам… Уже потом, когда я обучалась у шаманов в Туве, я узнала, что то, что со мной было, называется шаманской болезнью.
— Как соотносится шаманская практика с научными знаниями? Не противоречит ли одно другому? Коллеги, занимающиеся классической психологией, принимают твои методы работы, основанные на шаманских ритуалах?
— Одно другому совершенно не противоречит. Как-то в гостях у одной шаманки, я увидела на полке книги по НЛП. (НЛП или нейро-лингвистическое программирование — один из популярных психологических методов. — А.В.) Когда я спросила ее об этом, она сказала: «Удивительно, зачем надо излагать таким корявым языком все то, что мы и так знаем тысячелетиями.»
Что касается коллег, у меня нет особого стремления делать какие-то доклады на тему своей работы на конференциях. Обычно это такие мероприятия, на которых возникает ощущение, что «здесь мышь с тоски повесилась». А в практической работе мне приходилось совместно с коллегами, использующими более традиционные для психологии методы, параллельно вести семинары с одними и теми же группами. Например, днем группа занималась определенным кругом проблем со специалистом по НЛП, а вечером — этим же кругом проблем со мной. Подход «от ума», который использует НЛП, и исследование себя с помощью образов и эмоций, которым люди занимались со мной, прекрасно друг друга дополняли. Они получали максимально объемную картину.
— Накладывают ли твои занятия какой-то отпечаток на отношения с родными, с близкими людьми?
— Ну, например, мой отец, — он очень хороший, чуткий, интуитивный человек, — периодически говорит мне: «Когда же ты перестанешь заниматься всем этим?» Но мне прекрасно удается совмещать любовь к нему и любовь к своему делу.
— Поставим вопрос немного иначе. Как работа «специалиста по сновидениям» влияет на твой образ жизни в принципе? Очевидно, что ты не живешь по графику стандартному для большинства женщин: работа с 10 до 19, дом, готовка…
— Скажем, сегодня я спала всего два часа и потом поехала работать с человеком, встречаться с которым мне не очень-то хотелось… У меня есть знакомая шаманка в Туве, она говорит: «Я могу сама быть больна, лежать с высокой температурой, но если приходят люди и зовут меня куда-то за десять километров потому, что там женщина рожает, мое состояние не имеет значения, я встаю и иду. Это служение». Я придерживаюсь таких же принципов.
— То есть, ты не согласна с идеей о том, что у каждого человека есть свой маленький мир, за который он отвечает в первую очередь: дом, родные, близкие, — а потом уже может думать обо всем остальном?
— Я так не думаю. В буддизме, который мне близок, и в трансперсональной психологии, которой я занимаюсь, нет подобного дуализма: разделения на мое — не мое, близкое — далекое, инь и ян. Для меня более естественно смотреть на все с точки зрения одного общего начала, которое является истоком всего. Все, что меня окружает, все, что я вижу во сне или наяву, — это я сама, поэтому отдаю свои силы и свое внимание в равной мере всем.
— Как я понимаю, к тебе часто приходят люди, отягощенные серьезными проблемами. Каково это, сталкиваться с чужими бедами и страхами? Не угнетает?
Да, случаи бывают сложные. Недавно мне пришлось работать с женщиной, у которой было настоящее одержание. Она теряла связь с реальностью, говорила не своим голосом… Но, когда ты понимаешь, что демон, который овладел женщиной, — это тоже ты, страха нет.
— Сформулировано сильно. Представить, о чем это, для меня лично, совершенно невозможно. Наверное, это можно только прожить. Вопрос из другой области: какой ты видишь себя лет через пять?
— Лет через пять я вижу себя матерью двоих детей и хозяйкой психологического центра по работе со сновидениями.
— Прекрасно, что ты заговорила о детях. Я хотел об этом спросить, но по настроению твоих предыдущих ответов уже стал сомневаться в том, что это для тебя актуально. Как ты планируешь совмещать свою работу с ролью матери? Ребенку, ведь, не объяснишь про служение. Ему нужна мама здесь и сейчас.
— Не так давно я работала с женщиной, у которой были постоянные проблемы в отношениях с мужчинами и с окружающими людьми вообще. Ей постоянно казалось, что ее не принимают, не любят, что все настроены по отношению к ней враждебно. В процессе нашего общения выяснилось, что истоки проблемы, — как это часто бывает, — в детстве. Когда родился ее младший брат, это стало для нее не радостью, а трагедией. До его рождения все внимание матери принадлежало ей, а потом она словно бы стала своей маме не нужна. Ей казалось, что все внимание мамы переключилось на брата. Я спросила ее:
— Как ты думаешь, мама любит брата?
— Конечно.
— А попробуй представить себе, как она его любит, войди в это состояние, стань ее любовью.
Когда женщина это проделала, она поразилась:
— Ой, сколько же этой любви, какая она большая…
— А теперь, когда ты ощутила себя этой любовью, посмотри на саму себя.
Взглянув на себя глазами маминой любви, женщина поняла, что этой любви хватает на всех, что мама любит и ее тоже. Она пережила этот опыт, и проблемы стали решаться.
Моей любви также хватит на всех. А уж какой конкретно ребенок придет ко мне и какие уроки я должна буду дать этой душе, это вопрос к «режиссеру», который распоряжается тем, что с нами происходит.
Автор – Зингерман Ирина
