Каллиграфия и графология

Каллиграфия и графология, идеальное в реальном: порознь или вместе?

Графологическая наука подтверждает, что развитие деятельности мелкой моторики рук неразрывно связано с развитием психических, когнитивных и умственных особенностей личности. Нет сомнения, что разновидности занятий, развивающих точность движений рук, распространенные, например, в традиции Японии — развивают мозг человека с детства: тысячи иероглифов, оригами, манипуляции палочками для еды, искусство экибана, медитативные и боевые искусства, требующие максимальной сосредоточенности конечностей и, конечно же, знаменитая японская каллиграфия, для профессионалов — несущая в себе и философский и медитативный смысл. Интересно взглянуть на каллиграфию (подразумевая аккуратное повторение художественно выполненных форм) не с точки зрения художественного вкуса и искусства, а с точки зрения графологии как психодиагностического инструмента.

Говоря о каллиграфичности обычного почерка как таковой, другими словами — это  жесткое и сознательное следование какому-либо стандарту (или шрифту) в сочетании с украшенностью и стилизованностью.

Излишняя каллиграфичность обычного каждодневного почерка — нездорОво, поскольку свидетельствует, во-первых, о подавляющейся индивидуальности и самобытности личности (каким бы ни был данный каллиграфический шрифт самобытным с художественной точки зрения), и во-вторых, об усилении сознательно-волевого аспекта, а то и полное замещение им (где главное — сознательное внимание, и оно направлено на соответствие Форме) беглого, спонтанного, бессознательного самовыражения личности.

Таким образом, каллиграфичность как основная характеристика обычного почерка — отрицательно сказывается на психологическом и психосоматическом здоровье.

Однако мы говорили о каллиграфичности почерка человека вообще. Говоря же о каллиграфии как искусстве или художественно-эстетическом самовыражении (когда обычный почерк каллиграфа сохраняет здоровую простоту и спонтанность), проблематичные характеристики становятся нейтральными, при этом для тех, кому это необходимо, периодические тренировки каллиграфией могут быть полезны с точки зрения выработки концентрации, сосредоточенности, волевого контроля, тщательности, терпеливости, педантичности и эстетического чувства.

Для кого-то это занятие может послужить отличной тренировкой мелкой моторики, оптического контроля, аккуратности, усидчивости, — это может быть своего рода медитацией.

Вместе с этим, с точки зрения графотерапии, нельзя рекомендовать каллиграфию  в качестве терапии — особенно людям, склонным к перфекционизму, навязчивостям, обсессиям, чрезмерно педантичным, с повышенным уровнем стресса, перенапряжения, мышечно зажатым или скованным психологически и т.д.

Если говорить о японцах или китайцах — а ведь их традиции и ментальность ярко отражают психологическую подоплеку их стремления к каллиграфичности: унификацию(униформа?), одинаковость, послушание, исполнительность, скромность и покорность, ментальность «маленького человека», «одного из тысяч»…

С точки зрения профессиональной графологии и графотерапии, занятие каллиграфией не может, например:

• быть лекарством от многих различных психологических комплексов,
• способствовать развитию спонтанности и внутренней свободы,
• развить активность натуры, внутреннюю мотивацию,
• содействовать появлению или проявлению лидерских или пробивных качеств,
• научить доверять своей интуиции,
• расположить к объективному восприятию жизни,
• привить личностную самостоятельность,
• способствовать уменьшению зависимости от мнения окружающих,
• уменьшить проявления эгоизма, нарцисстичности,
• понизить влияние имиджевости в своей жизни,
• придать умение отделять главное от второстепенного, определять приоритеты,
• научить стратегически и нестандартно мыслить и т.д.

Более того, эти и многие другие, не перечисленные здесь качества характера или затруднения могут только усилиться или развиться в процессе каллиграфического воздействия.

Тренировки каллиграфией могут быть использованы теми, чей почерк далек от каллиграфического, для:

• усиления глубины внимания,
• улучшения концентрации (меньше реагировать на внешние и внутренние раздражители),
• развития волевого усилия при его нехватке,
• дисциплинированности,
• образного мышления, художественного воображения,
• для развития формальной социальной расположенности,
• повышения значимости общепринятых норм, правил, консерватизма и законопослушности (при игнорировании всего этого),
• тщательности и исполнительности,
• стремления к ясным и нормативным взаимоотношениям с окружающим миром,
• импульсивных людей (коррекция самообладанием),
• тех, кто рассеян, несобран, неаккуратен,
• тех, чей эстетический вкус страдает,
• кому не хватает внутренней критичности,
• развития терпения, последовательности, предсказуемости,
• коррекции отвлекаемости и возбудимости,
• развития самоорганизованности,
• исправления тенденций к вспыльчивости, истеричности,
• коррекции антисоциальности и так далее

Считаю, что каллиграфия — это эстетика, искусство, красота, заслуживающая признания, сродни любому другому художественному направлению. Но как профессиональный графолог, считаю, что оно и должно оставаться таковым — не нужно вводить его в повседневную жизнь или школьные прописи: их цель — научить детей ясно писать на основе общепринятого стандарта букв, после чего каждая индивидуальность развивается, проявляет себя (или нет) в соответствии со своим душевным, интеллектуальным и психофизическим состоянием.

В чем же тогда философия и медитативный аспект каллиграфии? В том, что касается, в основном, только японской и китайской техники каллиграфии: к нашему общепринятому представлению о каллиграфии (красивые или сложные шрифты или украшения) добавляются очень важные нюансы. Во-первых, это философия, стоящая за происхождением, истоками каждого иероглифа (такого нет в русском и европейских языках). Во-вторых, в иероглифах акцентируется простота, а не сложные витиеватые украшения, и что самое главное — спонтанное, быстрое выполнение штрихов или мазков, скованное движение напряженного человека портит красоту исполнения. Быстрое восприятие и острый ум стоят (развиваются) только при сочетании утонченной простоты и уравновешенной долей критичности, спонтанности.

Теперь — поговорим об одной из самых очевидных тем, актуальных для нашего почерка вообще, и для каллиграфии в частности: о форме выполнения букв. Существует стандарт, прописи, нормативное написание букв, однако люди часто предпочитают или даже злоупотребляют какими-то из форм, выполняя написание букв и связок между ними несколько непривычным способом. О значении разных форм мы и поговорим.

Говоря о четырех основах формы, важно знать, что они обусловлены ни чем иным, как четырьмя основными психическими функциями личности, в соответствии с учением К.Г.Юнга.

Речь идет о функциях: Логика (рассудочность), Этика (чувства), Интуиция и Сенсорика.

Две рациональные функции: логика и этика. Две иррациональные функции: сенсорика и интуиция.

Две рациональные функции:

1. Аркадическая (выгнутая) форма

Логика – ориентация в жизни посредством понятий, анализа и выводов относительно сути вещей.

Логика рациональна, поскольку основана на системе таких ценностей, как «верно или нет», «подлинный или нет», «целесообразность» и т.д.

Графологически «логика» проявляется предпочтением в почерке выгнутых форм, или аркад.

2. Гирляндическая  (вогнутая) форма

Этика – также является рациональной функцией, поскольку основана на системе таких ценностей, как «красиво-некрасиво», «хорошо-плохо», «нравится – не нравится» и т.д.

Графологически «этика» отражается преобладанием в почерке вогнутых форм, или гирлянд.

Две иррациональные функции:

3. Углы и прямая форма

Сенсорика –ориентация ощущением реальности. Суть и возможности вещей воспринимаются такими, какие есть, непосредственно (без предварительной системы), ощущая через себя.

В почерке «сенсорика» отличается преобладанием прямых линий и углов.

4. Нитеобразная форма

Интуиция — ориентация в жизни посредством непосредственного (без системы) проникновения в суть вещей и достижение сути их скрытых возможностей.

В почерке «интуиция» выражается нитеобразными штрихами и формами.

Автор — Инесса Гольдберг