Графология и изобразительное искусство
Сегодня мы поговорим о несколько необычной теме, с которой может соприкасаться графология: об анализе рисунков и графики с точки зрения применения графологических принципов.
Казалось бы – рисунки не почерк, какая связь? Связь хотя и не прямая, но весьма тесная. Дело в том, что и у почерка, и у рисунка (графики и других направлений) есть общие корни. Это — понятие «графо», означающее «начертание, очертание».
В этом смысле изображение имеет больше общего с автографом: оба они практически не зависят от «стандартов прописей», и оба – представляют из себя «индивидуальный рисунок» автора.
Как и при анализе почерка, графолог оценивает прежде всего не содержание (написанное или изображенное), лежащее «на поверхности», а глубинную суть, внутренний мир автора. В этой статье попытаемся анализировать картины с позиций графолога, а не искусствоведа или художника – это означает, что нам важны не художественные качества или сюжет, задумка человека, а только графические признаки, которые возможно интерпретировать.
Есть специалисты, называющиеся детскими графологами, чья специализация – анализ детских рисунков, ведь не все дети могут писать. Известно, что есть приемы, позволяющие обнаружить как задержки в развитии, так и травмы, насилие, агрессию в семье, — такие вещи, которые ребенок из страха никогда не расскажет. Для тех, кого это интересует и кто хорошо владеет ивритом – в книжных магазинах можно найти богатый материал по тематике расшифровки детских рисунков.
Здесь – поговорим о проекциях в рисунках относительно взрослых людей и старше.
Прежде всего, взгляните на иллюстрации (данный автор анонимен):
Бросается в глаза тщательнейшая проработка и просто-таки бесчисленность деталей и нюансов! С одной стороны, этого безусловно говорит об огромной способности к концентрации, упорстве и присущем художнику высоком волевом контроле.
Однако, с другой стороны, в его работах – контроль преувеличенный, и вкупе с некоторыми другими тревожными признаками, некоторые из которых я приведу ниже, — склоняют нас уже в сторону «зацикленности», определенной обсессивности в мыслях и чувствах, о большой внутренней несвободе.
Полное отсутствие спонтанных штрихов и тотальная продуманность всех элементов говорит не только о логическом, рациональном типе мышления, но и о навязчивости мыслей, когда голова все время занята перемалыванием, бесконечным анализированием, своего рода, «мыслительной жвачкой». Подобно «застреванию» в прорисовывании элементов до их полного зачернения — художник «застревает» на навязываемых ему собственным беспокойным воображением, образах и мыслях.
Бездонность и подробность картин завораживают и почти гипнотизируют, благодаря тому, что смотреть и разглядывать их можно бесконечно. С каждым разом – обнаруживаешь новые детали и дополнительный скрытый смысл. Например, обратите внимание на кисти рук девушки-дерева или «замаскированное» среди травы неприятное ухмыляющееся лицо… Что это – живой бугор, а может быть – таким автор видит более низкую фауну?..
Исследуем далее:
Стоит обратить внимание на оттенения, тени. Они присутствуют не равномерным образом, а селективно. Тени говорят об эмоциональном аспекте, а также о том, насколько человек «близок» со своим подсознанием. С одной стороны, видна сильная эмотивность (т.е. эмоциональность, но не внешняя, а внутренняя), порой нарочитая, а с другой стороны имеют место и совершенно «наивные», «неоконченные», двухмерные элементы (обычно имеющие второстепенное значение в сюжете). Наивность и схематичность мышления.
Присутствие в больших количествах «черноты», точнее, элементов, образующих зачернения: художник слишком тщательно, порой слишком много раз наносит линии одну на другую, основательно затушевывает и затемняет.
Зачерняющие повторы (в его случае не импульсивные, а как раз очень сознательные и продуманные) — обычно признак внутренней тревожности, страха, порой чувства беззащитности, очень часто — признак некой обсессивности личности.
Зачернение, закрашивание, затушевывание, -это не что иное, как «защита» или сокрытие чего-либо. Только тот, кто чувствует себя уязвимым, испытывает потребность защищаться.
В обоих случаях, несмотря на совсем разную тематику, много природы, ветвей, стволов, корней и листьев, заполняющих сюжеты картин. Такие вещи можно изучать бесконечно, это настоящие «фрейдистские» случаи!
Стволы — это наше «Я», наше самоощущение, наше Эго.
Корни (или их отсутствие) — это наши истоки, наше первичное ощущение основ, надежности.
Крона, форма верха деревьев и кустарников — говорит о сознательном, а ее наполнение — листья — о чувствах и внутреннем мире человека. Каково все перечисленное — такова и суть интерпретаций.
Особое внимание стоит уделить глазам персонажей, поскольку глаза на подсознательном уровне несут символику души, личности, совести, а также страха. Характерно, что они вообще не прорисованы, пусты или «спрятаны» везде, как тенденция. Кому или чему боится «взглянуть в глаза» этот человек? Вероятнее всего – себе самому.
Ни в коем случае не отождествляйте пустоту глаз с пустотой в душе! По глазам судите о тревожности и беспокойстве.
Дело в том, что «глаза» — не просто элемент картин и портретов, с точки зрения психологии у глаз есть глубокие значения в плане коллективного бессознательного (К.Г. Юнг). Поэтому любые «аномалии» с символикой глаз — что-то значат.
Например, рисунки одного человека постоянно и навязчиво крутятся вокруг тематики глаз и их изображений, другой зачерняет их, а третий — демонстративно «игнорирует», оставляя пустые глазницы или веки.
Во всех этих случаях — человеком владеет страх, глубокий первородный страх. Но один — предпочитает постоянно думать о нем, второй — усугублять, а третий — делает попытки отречься от него, бросает «вызов» всему тому, что его так гнетет.
Все увиденное дает нам повод предположить, что этот человек изо всех сил пытается отделить чувства от логики, точнее, старается жестко контролировать «разумом» любое проявление своих эмоций, воспринимает все это как «слабость». Он неудовлетворен собой и своей жизнью, не имеет душевного спокойствия, его воображение постоянно обуреваемо содержанием, хранящимся глубоко в подсознании и тревожен.
Быть может, это беспокойство и приносит вдохновение людям искусства…..?
Так или иначе, этот человек может быть (точнее, хочет быть) в жизни жестким, нетерпимым, даже протестующим против остального мира, общества и норм – это можно предположить по конкретности линий, определенности и сознательному рассчету деталей, отсутствию легкости штрихов и случайностей, говорящему о категоричности. Максимальная оптико-моторная слаженность, свидетельствующая о потребности в контроле и непрерывном напряжении.
Это заостряет конфликт с его внутренней неуверенностью и уязвимостью, чувствительностью, которые нужно еще сильнее маскировать, но которые требуют выхода.
Поскольку он не хочет (точнее, не может и не умеет) выразить свои чувства и свой внутренний мир гармонично и естественно (т.к. это в его глазах «слабость» и «не круто»), он делает это так, как может: демонстративно.
Демонстрирует то, что он особенный, что он личность (поведение, характерное в случаях подавления в семье, например): демонстративное неприятие общепринятого в жизни, демонстративное самовыражение (компенсация), в данном случае в искусстве.
Не останавливаясь на многих дополнительных графических элементах и нюансах, можно заключить, что автор рисунков — интересен и неоднозначен. Похоже, перед нами разочарованный реальностью утонченный идеалист, вероятно, страдающий от повышенной тревожности, навязчивых, невольных мыслей и невозможности достичь как желанной внутренней свободы, так и внешней адаптации.
Автор — Инесса Гольдберг
